Каково полюбить того, кто не чувствует абсолютно ничего? Это мучительно больно, это путь в никуда. Но мы заключили сделку, и я его добровольная пленница. Игрушка? Ученица? Или мне отведена куда более страшная роль? Почему он истязает меня и в то же время бережет? Я пройду этот путь, сквозь все круги тьмы. Потому что не смогу оставить его. Он – Бездушный, а я просто девушка, в сердце которой пылает любовь.
Однотомник.
Жанр: романтическое фэнтези, темное фэнтези.
– Посмотри на себя, – произнес господин. – Теперь ты настоящая леди. И представлена будешь как леди. Забудь о том, что было в прошлой жизни. Ты умерла и родилась заново, когда прошла первый круг. Никто из моих подданных не может быть выше моих учениц. Только это имеет значение. Запомни.
– Когда я соглашалась на сделку, верила, что вы превратите меня в рабыню, – призналась я, не сводя взгляда с нашего отражения.
Невинность и опыт. Нежность и жесткость. Да, странное получается сочетание. Свет и тьма. А впрочем… я не свет. Совсем не свет, особенно теперь, когда должна пройти круги тьмы.
Господин наклонился ко мне. Я замерла, боясь пошевелиться, что-то сделать не так, а может быть, соприкоснуться с ним. Его ладони лежали на моих плечах, а губы остановились рядом с ухом, легонько касаясь волос.
– Одно не отменяет другое, – прошептал он. Выпрямился, усмехнулся. И отступил, больше не удерживая меня.
– Это редкость. Ты заинтересовала тьму, Алайна. Тьма почти никогда не приходит к своим посвященным.
– Но чем я могла ее заинтересовать? Я ведь… даже не хочу становиться вашей преемницей.
– Это не имеет значения. Хочешь ты или нет. – Господин выпрямился, подошел ко мне. – У тьмы есть я, и ей нет никакого дела до моей будущей преемницы. У нее, вероятно, свой интерес.
Я подняла голову, глядя на господина снизу вверх. Почему-то сбилось дыхание.
– Мне кажется, я с трудом прохожу испытания. Кажется, я не подхожу тьме.
Рука господина скользнула по моему подбородку, словно погладила.
– Ты понятия не имеешь, что нужно тьме.
– Что ей нужно? – мой голос сорвался до шепота.
– Узнаешь. Если пойдешь до конца. – Господин отстранился. Так удивительно было ощущать его пальцы на своей коже и так жаль, что они разорвали соприкосновение. Не погладили щеку, скулу или губы…
– Мне интересно, – произнес господин. Не спуская с меня взгляда, подошел, остановился прямо передо мной, а вернее сказать, надо мной. – Почему ты так боишься?
Я смутилась.
– Хотите сказать, я слишком труслива?
– Не труслива, нет. Но есть кое-что, что пугает тебя больше остального. Я, например. Или возможность лишиться ученического статуса.
– А кем я тогда буду, если не ученицей?
– Правильно, никем, – он усмехнулся. – Я рад, что ты понимаешь. И что ценишь свое положение.
– Вы сказали, что рады… Значит, вы что-то чувствуете?
– Предлагаешь поговорить о моих чувствах? Или, может, о твоих?
От его насмешки я ощутила еще большую неловкость. Растерялась, силясь подобрать слова. Что ему ответить, что?
Господин наклонился и провел кончиком пальца по моему подбородку.
– Ты не похожа на остальных. Очень интересные реакции. Это забавно.
Забавно?! Значит, я всего лишь забавляю его?
Он отстранился, снова выпрямился.
– Я не испытываю эмоций. Мне может быть что-то интересно, может что-то забавлять, но эмоций как таковых нет. А теперь иди. Экзамен закончен.
Я вытерла очередную слезу и поправила свечу, наклонившуюся из-за неверного движения. Все должно быть четко, именно так, как указано в книге. Только тогда мне удастся осуществить задуманное.
Из-за слез, застилавших глаза, особенно трудно было чертить ритуальные символы, но я старательно выводила один за другим. Взгляд в книгу – еще один штрих. Взгляд в книгу – штрих. И так, пока вязь ритуальных символов не соединилась в кольце. Пора переходить к самому заклинанию.
К этому моменту руки дрожали, но я уверенно подняла с пола древний фолиант, с таким трудом раздобытый, и принялась произносить заклинание. Слова звучали тихо – в крике не было нужды. Ведь слова обретают силу вовсе не благодаря громкости звука. Важен их смысл и намеренья того, кто произносит заклинание.
По комнате прошелся ветер, распахнулось окно. От удара створки о стену я вздрогнула, но не сбилась – продолжала заклинание. Задымили, заискрили свечи. Воздух наполнился чем-то вязким, тяжелым. Дышать стало трудно. Говорить тоже было непросто, но я не собиралась отступать. Уверенно продолжала произносить заклинание, даже когда пол под ногами затрясся, задребезжали окна и пламя свечей взвилось чуть ли не к самому потолку.
По лицу и спине стекал пот от напряжения. Руки дрожали, но голос звучал твердо, уверенно. У меня не было выбора, не было права на слабость. А с последним словом все прекратилось. Комнату затопила тишина, ветер тут же стих. Свечи в последний раз вспыхнули и погасли. Темнота сомкнулась подобно кольцу ритуальной вязи. Я замерла, боясь сделать лишний вздох. Зато сердце колотилось так громко, что его стук отдавался в висках.
Неужели не получилось? Неужели…
В углу комнаты, прямо перед ритуальными символами, внезапно сгустилась темнота, забурлила. Я отчетливо поняла: это не ночная темнота, это магическая тьма! Значит, у меня все-таки получилось.
Бурля, клубясь, она стремительно вырастала, пока не превратилась в